Развивая Гегеля

Я не поэт, а подделыватель мудрости.

Хотя как однажды говорил Диоген:

«Даже подделываться под мудрость —

уже философия». В целом,

я — больше философ, чем поэт.


Я не пишу о чувстве как страсти,

о море как природе. Но вот оно что!

Моя философия укладывается

только в стихи. В прозу тоже — но хуже,

эссеистика же меня терзает,

словно невыносимая легкость бытия.

А проза претендует на звание «неплохой»

лишь тогда, когда в ней есть

или префикс «мета», или что-то поэтическое.

Говоря честно — это часто

взаимодополняющие друг друга вещи.


Может, так и рождается поэт?

В полном самоотрицании, ибо только

тогда поэзия станет основой жизни?

А если оная не эпицентр бытия — то что же это?

Пафос и патетика, и ни капли наследия

Овидия или Вергилия. И Платона тоже…


Итак, вернемся к полету мысли.

Я понял окончательно, что не поэт,

но философ, и философ в том,

что я — мастер подделки. Это ли плохо?..

Мне представляется, что нет, поскольку

только через копию ясен оригинал.

Лишь через отрицание поэзии ясна

её сущность — поэтика. А что же

с философией? Стоит ли отрицать и её?


Я — не философ, точнее больше философ,

чем поэт. Я — подделыватель мудрости,

и в этом моё всё и моя главная исповедь.