Я пытался идти со всеми, но меня отвели в сторону,
сказав, что поток – звено из песчинок, которому
хорошо без меня, точнее – проще. И мне, хворому,
неподвластному системе шага лучше уйти.
Ибо посреди скорого шага мне суждено не двигаться,
и, стоя поодаль, посматривать время искоса,
ведь в погоне за ним посредством искуса и икоса
оное, как всегда, останется позади.
Потому что одиночество – средство услышать отзвучие
всякого сущего, я – его аколит – предпочитаю секущие
в виде слов, касающихся горючей кучею
сперва выси и только потом – земли,
задавая перпендикуляр как важную часть признака
созвучия. И если поэт касается присного,
то он по сегодняшним меркам – разновидность инока,
коего в одночасье в сторону отвели.