Они умрут.
Все. Я тоже умру.
– И. Бродский
I.
В жизни – одни возни.
В окнах горит темь.
В мире – одни розни.
Это ли смерть? – Тень.
Где же Ты? Где, Боже?
Падшие все мы сколь...
Это ли смерть? – Похоже.
Что наша смерть? – Юдоль.
Комната. Очень сухо.
Всяк в этой комнате сир.
Нет в ней Господнего уха.
Что эта комната? – Мир.
II.
Я одинок. Богородица
горестно смотрит в глаза.
Сохла душа – безводица,
где ни слезы, ни Аза.
Я одинок. До ужаса.
Все здесь – у смерти ног.
Грех в кислороде кружится.
Я ли один одинок?
Смерть воскрепленно хохочет,
стонов неся полотно.
Грех открывает очи:
мир сей – Пилат нов.
III.
И оттого бессилен.
И оттого убог.
Мир умирает в иле.
Что есть конец? – Бог.
Все ведь вернется. Ветер,
дерево, тварь, мы.
Люди за все в ответе.
Люди страшатся? – Тьмы.
Тьма есть синоним смерти.
Смерть есть синоним зла.
Есть лишь одно (поверьте!),
что не во Боге. – Тьма.
IV.
Впрочем, не стоит тварей,
древ и ветров сухих.
Созданы люди во Даре.
Все остальное – их.
Жить в темноте, может?..
Так и не страшно жить.
Это ли смерть? – Тоже.
Только другая. Нить
мига в простом слове,
сказанном не зазря
внове, и внове, и внове.
В этом ли суть жития?
V.
Я одинок. К иконе
я подхожу в слезах.
Пыль на моей ладони –
это усопший страх.
В мире немного мрачно.
Смерть порождает ток.
И вдалеке – прозрачно –
виден Конца исток.
В Слове внимая пророчествам,
вижу в окне свет.
В жизни – одно одиночество.
Это ли смерть? – Нет.
P.S.
VI.
Отче, на все Твоя воля!
Если возможно, да
пусть минует недоля,
страшная чаша суда!
Бог я, страшусь смертельно!
Смерти ли?.. – Я человек
в этом саду. Безраздельно.
Но не иду на ночлег...
Отче, я впал в искушенье!
Отче, ведь я же Бог?
Это ли смерти жженье
чтоб человек превозмог?
VII.
Отче, на все Твоя воля!
Если возможно, да
пусть минует недоля,
страшная чаша суда!
Страшно, и Я моленьем
сею кровавый пот,
чтоб озарить нетленьем
Дух. Ибо немощна плоть!
Отче, на все Твоя воля!
Если возможно, да
пусть минует недоля
в день Твоего Суда!..