Язык твой остр, и лжив, и зол, как волк,
твой слог — токсичен, словно соки олеандра,
нелеп тебе и Лермонтов, и Блок,
смешна и гениальность Александра,
неведомо тебе святое достояние...
...и Достоевский, и Лесков, и Гумилёв —
в них наше, право, есть знаменование,
которого ты не поймешь, ведь чужд ты, непутёв,
низкопоклонничества гордый крепостной —
так как ты, друг, поймёшь о чём писал Толстой?
Я помню день: от жизни изнурённый,
Улицезрел я твой прелестный взгляд.
И я, от глаз лазурных ослеплённый,
Не знал: что чернотой неосквернённый,
Грядущий миг — в нём чувства воскричат.
Я помню день: от жизни малосильный,
Улицезрел я твой прелестный лик.
В тот день, неинтересный и предзимний,
Меня очаровал твой смех умильный;
Я помню этот день, я помню этот миг.
И вот прошли секунды и мгновенья,
А я все помню твой чудесный взор.
И живо вновь во мне сердцебиенье,
И весело тех чувствий дуновенье,
Что силою своей — мне сущий приговор!
В пылу сердечных непрощений,
воспоминаний о былом,
мы забываемся надменно
и забываем о родном...
В пыланье ревностных алканий,
мечтаний о грядущем дне,
мы выше собственных желаний
идеи ставим о тщете...
Побудем трепетными, люди,
не станем времени терять!
Ведь жизнь одна — иной не будет,
пора, друзья, миры менять!
Ещё не вечер. Бриз, волна, песок.
Закат, как символ вечного покоя;
на камне возлегаю. Только Бог
со мною враз внимает шум прибоя...
Я осязаю мир, пленён его красою,
поэтому я жив: душою не иссох...
Года текут стремительной рекою;
Ещё не вечер. Бриз, волна, песок...
Для меня
зима
двадцать второго года —
не кистей зимних бахрома,
не морозная погода.
Для меня
зима
двадцать второго года —
российских воинов стена,
что бьются ради народа.
Для меня
зима
двадцать второго года —
как пробуждение ото сна,
предвестник чего-то нового.
но все-таки...
Для меня
эта
зима,
как для творца,
непростая она,
тяжелая она,
ведь, пока идут метели
и шумит пурга,
продолжается
под звук огнестрелов
освободительная война.
Ты молод, друг! Ты в полном забытьи!
Столь юный, жжешь сердца, но, кажется, что мало!
Ты хочешь вящего! Зараз всех превзойти!
Но славы, почитанья, не пытайся, друг, найти,
Твой дар поэта, чтобы вдруг, она не изломала.
Ты юн, поэт! Твори! Слог олицетвори!
Исследуй мир поэз, мощь творческого метода!
О, не страшись, мой друг, бессильной судии,
Народ России смело воцари!
Настанет час признанья, если ты,
Стараясь и корпя, достоин станешь этого.
Моё ремесло — служить поэтом.
Словом острым покорять людей.
Безыдейные строфы пронизывать светом...
Светом прекрасных, по силе, идей!
— Вы ответите нам?
Ай!.. Вам все по боку!..
— Генерал! припускайте флаг, отдавайте долг!..
— Ваш траур подобен весьма нарочитому омраку.
Право, был бы у вас он хотя бы немного волгл!..
...от слёз. Иль, хотя бы, от...взять, соринки.
Хах. Подуйте ветром в глаза и скажите: жуть!...
Не пытайтесь прийти в Россию, к нам, на поминки.
Тех, что вы умерщвили, уже, увы, не вернуть.
— Вы ответите нам?
— Ай!.. Яка разница?..
Генерал! припускайте флаг, отдавайте долг!..
Нам, хохлам, – что вяще – весьма не понравится.
Москалей на гиляку! Помрет до единого орк!..
...от нас. Поднимайте, шановни, флаги!..
Господин ведёт нас к великой, великой мечте!
— Нет, шановни хохлы, ибо очи, полные влаги
нас заставят отмстить, яко надо, по всей полноте!
Поднимайте флаги, только знайте: белые.
Вы Бандеру ли будете петь, нам смотря в глаза?!
— По эфиру тела, право, видели Вы омертвелые;
Генерал, приспустите флаг! Право, где слеза?!...