«Христос воскрес!», — поют протяжно
В церквах, в домах, на рати днесь.
И маета душе не важна;
Гляди, мой друг! Христос Воскрес!
И ночь очарований полна:
Христос Воскрес! Христос Воскрес!
Звенит, ликуя, колокольня:
Христос воистину Воскрес!
И в храме кротком и нетихом
Пусть льются нежности стихир!
Оставит мир пороков вихорь,
От суеты остынет мир!
«Христос воскрес!», — поют, открыто
Душою жаждая чудес!
Все благодатию омыто!
Христос воскрес! Христос воскрес!
Ибо все в этом мире Бог. Говорил в голове голос,
растворяясь помалу в смене жизненных полос.
Ведь я почасту видел виперу, правда,
по полу ползал полоз.
Ибо все в этом мире Бог. Как и плоть,
как и внятность лир.
Я ходил по тропе пустынной, где совсем
не мелькали взоры.
Лицезрел я восходы, закаты, и снова зори.
И сменялись великим богатством земные разоры.
Ибо все в этом мире Бог. Ибо все в этом Боге мир.
Там, с краю... где-то повторно Христос казнён.
Не въявь (то иллюзия), нет; лишь в душах иссту́пленных.
Напротив Него — вопиящие, напротив Него — сонм
святых и немых, ошую — дрянных и насупленных.
Там Господу молятся те, кто смог сохранить Псалтирь,
иль старый молитвослов, иль светлое Благовестие.
Кто, видя остывшую кровь, смог зреть неостывший мир.
Из раза в иной раз осеняя свой стан перекрестием.
Издержки войны с невером? — лишь вящая цельность нас.
Так смысл в смертях святынь, нетленные ввек которые?
Ведь стоит понять одно: умрет коли с краю Спас,
что, бесы, услышите вы уповающих грозной второю?..
Вы! Вы слышите этот гул?...это плачут почившие души.
Не тревожьте, прошу, не тревожьте покой их лучше!
...Посмотри, домосед! Покрывает дитя мати;
она шла на концерт, но нисколько ни шла умирать... и...
...вы слышите этот гул?...это там, где-то там... за дверью.
В этих криках нет места покою да маловерью;
там на Господа все уповают, задыхаясь монооксидом —
там и дети, и старики умерщвляются геноцидом.
Господи, Вседержитель! Ты открыл ли ворота рая?
Посмотри! Там стоят сонмы раненых тел, рыдая
у преддверья Эдема. А внизу сонмы плачущих жи́вых
то ли в помощи Вышняго, то ли в душах своих незлобивых.
Господи, Вседержитель! Посмотри, ему только восемь!
Не могу я смотреть на то, как тела ниспадают оземь!..
...слышишь гул, Вседержитель? это плачет навзрыд человече;
он увидел живую смерть, и теперь он навек изувечен!..
Почитать ли псалом?.. Не помочь им ничем, Вышний!..
хоть ты душу излей, хоть всю горечь из сердца выжми.
Но я слышу тот гул. И молитвы людей вполслуха:
«о! услышь же меня! Приклони же, Господь, Твоё ухо...»
Чу! Вы слышите этот гул?...это воют совсем не сирены;
это ропот людских сердец нам доносят тонкие стены.
А за стенами — ад, полымя, порождающие надежду,
что живёт где-то залпов и пущего страха промежду.
Поздние зимы. Вечер изрядно прохладен.
Весень ещё не виднеется; голос весны невнятен.
Вечер немного сер. Но, как ни крути, приятен.
Я выхожу во двор. И (о, Бóг!) надеваю пальто.
Многоэтажек сонм гордо взлетает скопом.
Жизнь, увядая в илу, говорит эзопом;
дождь же своей чистотой окропляет иссопом,
сери пустой задавая сакральный тон.
Я выхожу из дому. Дышится очень просто.
Воздуха в сердце ни много, ни мало, — вдосталь.
Я открываю калитку; сверкает напротив остро
желтая краска машины, и я тороплюсь к такси.
Поздние зимы. Вечер изрядно томен,
лёгок донельзя однако; то громогласен, тó нем.
В свете оранжевых звезд мы, грезя о жизни, тонем;
те отвечают словами нам светло всему вопреки.
Еду в такси. Тихо. Я сочиняю вирши.
А за окном — реки, леса, мечты-богатырши;
знать, чем дальше от города, тем становится тише.
И неуёмный мир пуще золотоок.
Вечер. В такси прохладно. Радио еле-еле.
Ты погляди в окно! Там великанши-ели.
В них — непростая суть, не ведомая доселе.
Ибо в её недрах точно живёт Бог.
Я ходил. Кроме мглы ничего я не видел;
сделал шаг вперед — и увидел вдали храм.
Все темно; разом взгляд опустив свой, Спаситель
вдруг ударил светом по грешным моим глазам.
Я ослеп на миг: оказалось, ослеп я раньше;
и я видел мрак; и тонул я в омуте слёз.
Но не видел я жизни издревле своей дальше
мелковато-красивых, но тленных мечтаний и грёз.
И пошел я к храму. И я падал не раз книзу;
и смотрел я сквозь морок на злато литых куполов.
И рыдал я горько, восхваляя Христа и хризму,
и я искренне плакал, но только от Божьих слов.
И я падал в ямы, в окончательно падших низи.
Но дошел я до церкви. Там — ладан и запах свеч.
Повернул я ладони к нетленной, высокой выси —
и слеза начала по щеке ненароком течь.
Я поклялся крестом и всевечным евангельским словом.
И я вышел из церкви, и сызнова канул ниц.
Потерялся опять я в великом зароке Христовом.
Потерялся я вновь: под мерцание ярких денниц.
Я ходил. Кроме мглы ничего я не видел;
сделал шаг вперед — и увидел вдали храм.
И опять я пошел. Во священную, Божью обитель.
Где есть место не всем; правда, всяким людским сердцам.
Сплав русских металлов.
Новой России сплав!
Сила народных шквалов!
Сила народных слав!
Сила нового времени!
и сила новых идей,
вместе с идеями
нашего племени;
наших великих людей!
Традиции треск горланит!
Россия идет вперёд!
Мы встали за Русь орлами,
Все, наперечёт!
Мой друг, врач-студент из Карелии,
поехал за волей солдат.
Ты молод, но вместе с тем зрелый и
славный. Так с Богом! Брат!
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
А воин, покинувший матерь,
но вставший за Родину-мать!
Новой Руси зачинатель!
Тот, кто пошел воевать!
Простой паренёк из Нальчика,
покинувший дом родной,
слывущий доселе мальчиком!
Пошел враз со страной!
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Приятель врача – инженер, что
строит промышленность нам.
То, что он кроет, – нечто,
и станет полезно тылам!
Сын мой, его или прочих
станут гордится страной!
Простой инженер из Сочи
стоит с чертежом горой!
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Поэт, вставший гордо словом,
что Господеви речет.
Речёт и народу, словно
он вовсе и не поэт.
Не ставит других он выше
талант свой и дивный дар!
«Лишь бы народ услышал!
Взяли Энергодар!»
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Простой пролетарий на цехе,
кующий победы штык!
Его, знать, страшатся чехи!
Простой, русский мужик!
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Студент, учащийся должно,
читающий много книг!
В России фундамент заложен!
Нового времени лик!
Нового времени рупор,
патриотизмом своим
противников вводит в ступор.
И так новый век мы кроим!
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Профессор, учитель из Томска,
из Новороссийска доцент!
Доволен студент им из Омска,
доволен им наш студент!
Ведь он продвигает в массах
идею великой души!
В лекториях, залах, классах
идеи его слышны!
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Западник черту взвывает:
«Сломай же Россию стремглав!».
И этим сильнее мешает
Нового времени сплав.
Анчут он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Священник простой из деревни
хранит православный мирр.
Псалмом и молитвой древней
он реставрирует мир.
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Нашей Руси дипломаты
стоят на страже границ;
силой их слов, супостаты
падают медленно ниц.
Простой российский парняга,
верящий в силу идей!
Он не стыдится стяга!
коего страшится злодей.
Он не стыдится Родины,
кою стыдится лжец,
продавший запах смородины
на шелковистый венец!
Металл он, крутящийся в сплаве:
Нового времени славе!
Сплав русских металлов.
Новой России сплав!
Сила народных шквалов!
Сила народных слав!
Сила нового времени!
и сила новых идей,
вместе с идеями
нашего племени;
наших великих людей!
Сплав великого Бога:
он Руси сталевар.
В этом сплаве всех много:
но льётся оттуда жар!
Великого, нового времени,
великой, новой Руси!
Росс! завяжи правду стременем!
И её не упусти!
Новое время прославим!
Станем чаять его!
Путь наш лихой направим
на цель под названием «Бог»!
Я отдам свое сердце великой России.
И меня не прельстит ничего!
ни награды, ни рай, ни величья мирские;
лишь нетленные очи отчизны святыя,
где царит чистоты торжество!
Я отдам свою душу великому Богу
и покаюсь наивно в грехах.
И окутает взором Бог высь синеооку;
Он ответит мне ветром, изгнавши тревогу,
превративши её в чёрный прах.
А творенья свои я отдам россиянам,
и не капли не стану жалеть.
Молодым, жизнерадостным, крепким и рьяным!
Дабы те, прочитав мои вирши землянам,
русским словом развеяли мреть!
Я в поэзии еще тот
корифей.
Но знаю, что это моя
стезя.
Мои стихи
не левей,
не правей;
поэзия моя в патриотизме вся.
— вместо эпиграфа
Национальная поэма
Меня вряд ли
кто-то поймет чрез годы,
не знаю, какие
овладеют моды
Россией сильной,
отчасти юродивой,
прославленной гордо
громогласной го́диной,
да царь какой взойдет на престол,
но вот,
как всегда,
я сажусь за стол,
про Россию сегодня писать хочу я.
писал, пишу,
и продолжу писать:
и чую я,
что ныне люд открытый.
Но, знать, у меня — как поэта — есть стать:
писать,
после — стать забытым.
И это, право, правильно,
чтобы много не хвастал.
О том, что гадок Таллин и
не пра́в Вильно,
я пишу, оттого сажусь за́ стол.
Стих несу в мир во имя России,
други́, я,
дабы в вере в Отчизну воскрепли другие.
И пишу, други, я
ради правого дела,
дабы вечно стояла памяти
стелла
о муках
народа малороссийского.
Воскричит же средь россов задорный
стих си́й! С кого
начать бы? С меня? Утленит
век коли —
невольно я резкок,
и лит эпатажем;
не сильно важно –
прославляю век Воли,
и ворогов словом сражу отважно.
Займётся страна ли
западным деспотом?
Дотлеют ли демоны
вечным огнём?
Макроны и Шольцы; за ними
и бе́с потом,
и заокеанский извонный трон?
Где на предателей культовый маузер?!
Пауза...
Впрочем,
меня вряд ли
кто-то поймет чрез годы,
сменяют поэтов прогнозы погоды,
но прославляю я
Воли Господней век.
Ты – прости же минувший,
святой человек!
Я стану со всяким режимом
соединяться,
если слывёт он
сильным,
патриотичным,
авторитарным,
прославляющим наши ценности
и силу наций;
главное ему – не слыть либеральным.
Сквозь годы, исступленные
войною за истину,
я клячу поэзию загоню
стихом и
пускай меня именуют филистером:
уж лучше таким,
чем продажным тихоней!
И веры придам я стихам своим сызнова,
чего-то высокого, чего-то присного!
Пронжу ваше сердце
своим стихом!
Как Запад спину России
клинком!
Пока я живу,
все мысли мои
от зе́мли до ижицы
запишу я
в сердце поэтической
книжицы.
Я дарю тебе
строки си́и,
русский человек!
пусть
хранятся в сердце России
век!
А потом,
внемля,
пусти
по планете Земля
поэму си́ю
русский человек,
и прославь всеблагую Россию,
русский человек!
Всечеловек!
Донеси правду
до людей Земли.
Будущих людей Земли.
Умерщвлю я идеи
утопичной жизни;
о, Боже! седым
бы увидеть отчизны
счастье,
пусть за океаном
нам бед несут разных.
(Ничего не сделаешь!
что с них взять,
с несуразных?)
Где есть на предателей культовый маузер!
сразу бы...
И время пророчит –
не час умирать!
и верится очень,
что Родина-мать
восстанет крестом, но не Вестом.
Буквально прямым текстом!
Прямым текстом
донесу строки эти,
русский человек.
Век помни – и после своей смерти,
чрез поколения,
строки сии —
пророки,
русский человек.
Пусть строки эти достойны тленья,
но смысл грядущим неси поколеньям
строк сих.
Неси эти строки,
ведь о правде великой
сей невеликий стих.
Прямым текстом
расскажем истину
и с правды станется прок.
Вмиг станет понятно
нехитрому мистеру:
что есть превеликий
и славный воистину
русский нелегкий рок!
И помни век,
ты – русский человек.
Доля России издревле, знамо,
как Спаса Нерукотворного
знамя:
его и сжигали, и мяли кистями,
как труп, еле теплый,
покрывали листьями,
Возвышали доверху,
и клялись ей довеку,
но потом предавали
родимую кровельку.
Всенародно мы знаем
о сложном фатуме
Всегосподней России
с врагами заклятыми.
Но не все знают о фатуме сём,
знать, поможет им
Белый дом!
Где на предателей культовый маузер?!
Здесь не место прозападной кляузе!
Расцвет
цветных
демократий.
Нам, России,
такая нужна!
Говорили нам как заклятие
Наш партнер — сеньор США.
Мы внимали
едкому слову Бжезинского –
исчадию гнёта империалистского;
Наш партнер навеки – сеньор США,
разваливая
инаковые демократии
от линии
правящей партии:
Ирак,
Иран,
Афганистан,
хотели и россов разграбить стан,
и вольных свободу стран.
Так можно, можно!
Вестимо, донельзя!
В каждой первой стране вовне́! Льзя!
Автократиям – нет! Там
вопили неистово
и внимали, как овцы, отныне сей
свист его,
и Россия согбенная, мироточившая,
в сердце нож
на новаторский
мир точившая.
Все уютно жили:
не согласен – левый!
Хорошо!
Хорошо!
Демократий черед!
Хай побольше свернём мы навеселе́ вый,
свергнем всякий гнёт,
кой мертвит народ!
Или кой не мертвит, но нам горе сулит!..
Посмотри, юродивый! Люди мрут
от спирта,
наркотиков,
голода,
холода.
Где же мир, май, солидарность, труд?
Эй, проснись вездеспящий!
Страна расколота.
Братие-сестры! Ничего, живём!
Нам поможет справиться
Белый дом!
Время течет, ждя благодати.
Сможет народу Господь благо дать ли?
Посмотри, юродивый! Люди мрут
от спирта,
наркотиков,
голода,
холода.
Ждали Евангелие – получили блуд.
Эй, проснись вездеспящий
от едкого сморода!
Примаков – премьер
России палой,
не умершей во имя, хотя бы,
прадеда,
летел в США
с визитом, усталый;
в развалинах Русь жила, в ереси,
в смра́де да
в пепле реформ
перестройки
приторных
спиртом Рояль колоссально
пропитанных.
Клинтон, мерси! Ты нам свет явил
Время святое! Спасибо, Билл!
Ехал в личном своем самолете,
не видя выхода.
В нем, патриоте
России,
веками слывущей велей
разные чувствия сразу ревели.
Больно в душе,
ибо нечисть сыздревле
внедряла в Раше́ идеалы низменны;
на карандаше оказался
Восток,
и от Запада шел исток.
Де, политика власти? Вопросы
к Ельцину!
кой отлично лишь знал
на хме́ль цену!
Друзья мы навеки
со штатовским иродом?
А что, право, делать
с враждебности выплодом?
Но Ельцин – лишь пешка
в игре шахматной,
от пьянства юрод и немного
жахнутый...
(Вот почему на предателей – маузер!
В этом нечистом хаосе!)
Подошел к Примакову
помощник с рацией
ошарашен военной он был
операцией,
миротворцев,
по мненью великого Сороса
и других, с правом вящего голоса.
Югославия стала объектом
Клинтона –
миротворца великого;
кровопролитному
внял обстрелу весь мир.
И из храмов
текла мирра.
Югославы желали не войн –
югославы желали мира.
Примаков освирепел,
приказав развернуть самолёт,
давши слово,
что свергнет чертовский гнёт.
Примаков
повернул
под вопли детские,
смерть Югославии,
где мёрли советские
принципы, люди, идеи великие,
под смерти,
градопадения дикие,
под звуки конечного развала
социализма,
и триумфа империализма.
Югославии тогда,
не стало, что же!
Боже воздаст всем
виновникам гоже.
Время течет, ждя благодати.
Сможет народу Господь благо дать ли?
В шестом
Милошевича
не стало. Изверги
оголив донельзя
свой норов сиверкий,
в Гааге – точнее сказать, в гулаге,
преступником сделали его
на бумаге.
Он сказал тогда
такие слова,
обращаясь к русским:
«...к вам!
Я сейчас
обращаюсь ко всем!
Русским,
украинцам,
белорусам!
Запад рехнулся совсем:
завидует очень
нашим союзам.
Посмотрите!
Прошу,
посмотрите на нас!
И узрите, прошу,
запомните! Вас
изничтожат,
ежели дадите слабину,
Запад вцепится вам
в горло,
как собака;
развалить вашу страну
станет он пытаться...
...долго,
и подло!
Блоку
зло
по́ миру
несущему,
это очень даже присуще! Чу,
братья!
Помните,
прошу,
помните,
о печальной югославской доле!
Не дайте, русские,
не дайте поступить так же с вами,
оттоле
как нас умерщвляли подло...
...прошу, Россияне!
Не идите на уступки
проклятых
англо-саксонцев,
Ведь НАТО умрет,
когда будет сиять не
черное, но светлое
русское солнце!».
...Время течет, ждя благодати.
Сможет России Господь благо дать ли?
Настало ли
время и нам бороться
с погибельным
западным солнцем?...
Русской высь не может слыть,
лишь Господней может быть!
Ельцин,
пропитый
до дыр, пьяный
ушел лечиться
от вечной хвори.
Взошел на престол
молодой и рьяный
молодой и сильный,
железной воли,
молодой и истый,
как вера.
Господи!
Ты послал ли его
воскреплять страну?
Он расчистит ли этот сущий
хао́с, поди,
и потянет ль врага ко дну?
Горланьте, россы,
великие россы!
Я намедни еще говорил:
«Ну пришел и ладно!».
А сегодня кричу и процесс
созидаю истории!
И я верю в правильность
наших целей ладных
и развития русской политики
траектории!
Слава!
Главенствующему консерватору,
дипломатичному,
четкому,
сведущему!
Власти предержащему, оратору
и вождю, Руси
све́т дающему!
Слава
спасителю неведающей Земли!
Узри же, росс,
(иль гражданин недружественной страны)
спасение Земли!
Владимир Владимирович!
Вам искоренять ми́ра бич!
Бесценный лидер вы —
ни дать, ни взять!
Вам зло изничтожать
и мир спасать!
Время течет, ждя благодати.
Сможет Земле Господь
благо дать ли?
Вышки в Нью-йорке
в нулевые взорвали,
Революции все новые
и новые потрясали.
Хусейна – тирана-злеца
повесили,
Но все в политике имели ве́с или...
...нет. Впрочем,
не очень серьезно.
Ведь рука помощи вам
машет грозно!
Ликуйте, люди!..
США с вами!
Делит солдат между домами!
...Похоронили Ельцина,
Ельцин спился.
С Ливаном
Израиль внове сцепился.
Создали ШОС
В противовес Западу,
силе за ложь, но никак не
за́ правду.
В России людей же трагедии
ждали:
теракты в Норд-Осте
и в славном Беслане...
...Но время шло. И Россия крепла.
Европа же, тлея,
помалу слепла.
Гой, государственник!
Буди медведя!
Недаром же ждали,
в грядущее метя!
Две тыщи седьмой.
Геть, ворог презлой!
Заявил
Путин на
Мюнхенской
конференции:
«осточертели,
коллеги,
мне ваши сентенции
политические,
идущие вразрез демократии,
дохода вашего ВПК не ра́ди ли?
ваше влиянье на мир
двулично
ваше двуличье — скупо,
цинично!
Изжили
себя́ вы!
Ради забавы
интерес коммерческий
на дух человеческий
меняете вы, как нелюди!
Полно терпеть
ваш тезис греческий:
что, черт возьми, вы мелете?!».
Криком души,
радевшей о Родине,
была эта славная речь;
течь
поколе река времен станет,
разнесутся эти слова,
как смерч!
Поколе Путин
на олимпиаде в Шанхае,
укреплял российско-китайские
связи,
Настигла война на Кавказе лихая:
Медведев погнал грузин
восвояси!
Под четким контролем
провёл операцию;
звонким оружием гордо клацая,
вызволил воин русский
Осетию
и Абхазию спас операцией этою!
В ответ на это
западный ирод
шарахнул Восток:
то, что около Ро́ссии;
осквернив нашу стать
и нашу природь,
он пошел грохотать в Малороссии.
Едко, словно
металла коррозия
стал разъедать
он вольность идей.
Целью его — слыла Малороссия,
точнее, – смерть
южнорусских людей!
Встал на престол
преемник Рейха,
тоже еврей – ничтожный еврейка!
Позор народа!
Иль твой дед внапрасную
с чумой воевал
за Армию красную?..
Век Бандерии – век Астреи?
Боже, упаси! Дайте мне молитвослов!
Век конца,
ибо при всем том
страшном неверии,
ихний дух – нездоров.
Пушкин, Бродский,
Лесков,
Кирилл и Мефодий
в стране
дураков самостийных
нынче не в моде;
в стране
идеалов ленкавских
и с ними иже
лишь дух
витает сала
и чупринных стрижек.
Там стяг
вызволяет души
песочно-синий
от москальско-злого
влияния
грязной России;
не найдете
вы чище, светлей
галичанской идеи:
«восемь лет
мы мертвили русских,
ведь они — злодеи».
В незалежной
все правы
и Западу днесь эскулапы,
и всё лечат:
виновны во всем
дрянные кацапы..!
Из историков
лучшие,
из держав-демократий
идейней;
и Гагарин... хохол,
и Шевченко...
непризнанный
гений.
Бес в ребро,
седина ныне прёт в бородину:
Володимир,
родной,
знай!
не слыть Украине единой!
Всенародный херой!
ты спустись с эмпиреев
немножко;
собирай чемодан —
и в «Пятак»
с подгорелою ложкой!
Переможные
грезы вдруг сменятся
дюжею зрадою;
триколором заменим
хохляцкую
ветошь треклятую!
Незалежности нет,
ибо нет
и единства у вас там!
Дали вам
поиграть в самостийность?
Достаточно.
Баста!
Все в крови искони
новоросской
Галиции
длани;
Вот такие за вольность
державы
вы платите дани!
Нам не враг
малоросс,
но противница нам
Украина,
что собрала всех в кучу
и мнит, что
она самостийна.
Вызволяйте
свою незалежность вотще,
вы, окраинцы!
всё равно
вкоротке
торжество всероссийское
станется!
Украина-то
вще, знать, не вмерла,
друзья,
тем не менее
станет день,
и придет Украина
к нам
вновь на крещение.
Время течет, ждя благодати.
Сможет России Господь
благо дать ли?
Вновь кричат
проклятые изменники!
Трусы-бугаи да
писатели-современники!
Да подростки, не помнящие
падшую эпоху,
плохо!
что в школе им сего не рассказывают!
Вот и мнение свое
неокрепшее высказывают...
Я хотел бы ответить всем.
Всем,
кто корчил из себя святых,
демагогией занимаясь,
из раза в раз
вчернь демонизируя власть.
Всем,
кто сейчас наконец-то затих,
кто из года в год,
зазря заверяет,
что он «патриот».
Всем
людям ценностей иных,
кто индивидуалистически,
назло стране,
лучшее ища, останется на дне.
Всем,
кто вразрез политике идёт
и смерти России ждёт.
Всех,
кто против победы нашей,
и, соответственно,
понятия «Родина»,
гоните, россы, как демонов, взашей!
Пусть с азовцами
славят Одина!
Отвечу всем, кто сейчас не с нами!
Прокляну предательство
вашими именами!
Вам — твердящим,
как нам жить,
Вам — господам пронатовцам!
Вам — умеющим
на власти выть
за чашей вина предательства!
Вам — ценителям
Быкова и Чхартишвили,
что Русь издревле
сразить норовили;
Вам — вассалам,
умом одичалым
лишь мыслить заумней
под шорох бесчестных будней!
Вам — как детям малым,
как Маяковский недалекой толпе,
скажу — людям
далеко не отсталым,
но погрязшим порочно в алчбе!
Далеко не глупым,
но прогнившей до костей мозга,
Вас исправит
иль исповедь,
иль жесткая, русская розга!
Вам – взыскующим града
промежду черного омута:
вы осознанно выбрали путь
европейского хо́мута!
И отныне вдали от России,
на днях богоизбранные!
Ожидайте впоследствии
сроки по почте высланные!
Где на вас культовый маузер?!
В этом предательском хаосе?
Отвечу я днесь же
всем,
кто уехал давно насовсем:
певцам,
политикам,
гаерам,
накрытым «всемирным трауром».
Вам, панургистам,
дай идеал —
смело пойдёте за ним,
как овцы.
Вам, отщепенцам,
дай капитал —
для вас
не станет Родины вовсе.
Дезертиры — вперед
к прекрасной мечте!
Демократии, гласности,
мнимой воле!
Ты вернулся, родной?
Шагом марш!
По статье!
По статье кодекса чести,
коли
позабыл законы
и не чтишь Россию,
Выметайся вон,
переметчик юродский!
А то
станешь драить тюрьмы глухие,
Вспоминая,
как хаял народ малоросский!
Променяв Русь
на «СС» свастики,
Вспоминая,
как кинул за злотый свой край,
променяв его
подло,
свински,
предательски
На «предивных»
вестернизаций рай.
Вам ли учить нас,
гульдить
гораздые?
Тюремной системы Штатов
рабы?
Вас за иудство ждёт,
гора́ мзды, не?
Ушедшие встарь
во вражьи штабы?
Светлой жизни вам
не прожить.
Внешне чудны —
гнилы идеями;
другое дело —
русский гридь
ратует с разными лиходеями.
Гридь – воин,
я тоже немного:
он рвет гранатой —
я рву слогом,
он рвет нацистов —
я рву диссидентов.
Безо всякий крупных
госдивидендов!
От души
порицаю
порицателя
Родины,
предавшего Русь,
свою честь!
Юродивый:
он сейчас сидит
в Париже,
в Праге,
В Мадриде,
в Лондоне,
в Риге,
в Браге,
Шагает смирно
Раз-два!
Польский невольник,
под счёт пана́!
Под счет командира —
дяди Сэма,
Его госсистема, де,
лучше Эдема!
Пискнет сыздали
противный клоп —
Бандеровский данник,
грузинский холоп…
Раз и два!
Подай же жару!
Пересмешник
младой,
святой Руси!
Громче горлань
по земному шару,
крутись, как юла, по её оси!
Шагай, коль приказано!
Горлань враками!
Росс не поверит такому,
как ты!
Долой живиться дворцами!
Бараками
живиться станешь!
Знамо, кранты!
Такому, как ты все равно
не поверит
самый непросвещенный аж!
Ты в российской системе —
веред,
я в сей системе – страж!
Ты смотри!
Не питайся сладкой иллюзией,
кою ты породил своею дискуссией!
Мы крепко возьмём
волю в кулак!
И покатишься к соромным чертям,
как шёлковый;
с грязной одеждой плетеной кошелкою!..
...чай, не слышать твоих
ханжеских врак...
Спящих сыздавна недругов
дёрганых,
Пусть
в институтах
или где-то в органах,
мы крепко возьмём
супостатов в кулак;
не будет пощады,
не будет прощений
за годы
свирепых порабощений,
свободных
(на деле притворных)
благ!
Нет!
Не выжжем мы русский стяг
в наших сердцах,
любящих землю,
русскую землю —
святой край.
Нет,
простите,
но я не внемлю
с теми,
кто Русь променял на «рай»!..
Отвечу я днесь же
всем,
кто уехал давно насовсем:
певцам,
политикам,
паяцам,
что Русь расколоть стремятся;
кто делал карьеру
в лихих 90-ых –
владельцы зарплат несносных.
На народ простой плюя,
по сути,
не имея чести, но ею парируя,
отвечу — что всё ж отнял
Путин
у народа нашего
честно́ю лирою.
Дешевый спирт,
что продавался
сутками всем возрастам.
Гиперинфляцию
(под четыреста).
Вот, что
украл «тиран»..!
Войну в Чечне он украл тоже!
Горы
спасённых жизней.
Боже,
тиран украл беспризорников сонм!
Грязных, сломленных
рано юдолию,
вчасть почивавших извечным сном.
Почто же Господь посылал
сию до́лю им?
Тиран украл
у нас
свалки на улицах,
пока олигархи жили
на устрицах.
(он, их к слову, тоже выдворил;
в котле чести, мешая, выварил!).
Тиран украл наркоманов гурты
в основном - школьников,
многие из которых,
клеем иссушённые,
оказались мертвы,
И Всевышний унёс
во вышний просто́р их.
Пустыри он украл,
новостроек новейших
понаставив везде.
Для народа все делалось!
Он украл миллионы смертей –
не меньше,
вяще сделано знаковых де́л, авось!
Проституцию по ТВ,
повсеместно
нравов растление
и похлеще того,
что сталось
при товарище Ленине!
Химозные крайне
ножки Буша –
чаю, вы, изменники,
вновь хотите их кушать?
Пятизначные ценники
лицезреть наново
И печальных людей
лица зреть, хамово
племя! Ваши грёзы –
зарплаты вёдрами?
Водкой, штанами истертыми?
Ваши грезы –
развалюха-транспорт?
Или вождь России – тра́нс горд?
Вожделенно смотрели,
наверное,
на содействие Запада
скверное:
ибо вонь шмотья нестираного
и скудность
штопанных
одеял,
и сладость манера наигранного –
ваш, лжецы, идеал!
Рэкет,
подъезды грязные,
ларьки, воняющие
чёрт-те чем!
Нелепы
доводы связные?
Почетный и вольный
чёртин член?!
Ведь правду ты знаешь,
ее трудно не знать.
Предать Россию –
как мать продать!
Твоя, предатель,
единая стать!
Закончить
вечную
войну
должны́ мы.
Не слышать в помине
изреченья
язвимы.
Беззаконие Запада
подлое,
геть его!
Бесчестие выгоним
и неверие – третьего!
Покончить
с нацизмом,
его возрождением
и Запада ханжеским
возражением.
Покончить
со всем, что творит зло,
хотим мы, хотим мы
зело!
Мало санкций,
англо-саксы?
Дерзайте,
вводите новые!
Спасает русских
дух христианский!
Иль санкции, может,
хреновые.
Они меня,
гражданина России
при всем пустоголосии
не пугают совсем,
и я крикну смело:
«Слава святой Новороссии!».
Слезай, скорее,
Русь дремлющая,
c иглы одуряющего
мо́зг шприца
c чернословием Штатов,
где внемлющая
Европа от фальши морщится!
Свет европейский,
США славословящий, —
прочувствуй российский ветр
многокрасочный!
Морозным порывом он сдует
сло́в вящий
порыв, мимоходом и масочки.
Наша возьмёт!
Сгинет ворог вторящий
логорее Запада — мирового злеца.
Ежель змий на полу он
позорно елозящий,
стало быть, сыновья мы
Иисуса Христа!
Отговорили
годы
военными историями,
дав волю возрастать
новейшим временам.
Настало время
появляться
новым именам,
да новые
страницы жизни
пополнять
героями.
И шанс историю вершить
дав Воле,
с гордостью ушли года.
чай, сын грядущий
дабы был доволен
все делалось всегда.
Юноши!
Дорогие,
не поддавайтесь
идеям
врагов России!
что тянут
золотую молодёжь
ко дну.
Вы —
молодые,
у вас настрои
боевые!
Вам,
в грядущем,
вести
к величию
страну,
единственную такую, одну!
Встаньте с дивана,
сигарету отложите,
если
вы
сегодня
пьяны,
с этим
сразу
завяжите!
Лучше —
вступите в
Волонтерскую Роту
или Молодую Гвардию,
если же
восемнадцать стукнет, то
лучше сразу
в правящую партию!
Вас там, друзья, научат всему!
Вам, юноши, тянуть
страну!
юноше
сведущему,
патриотичному,
думающему,
с чего начать свой пу́ть и на
кого равняться? Скажу!
Равняйся на
Владимира
Владимировича
Путина!
Но если же будешь
в глупые
идеи
демократизма
утыкаться,
станешь не лучше
Максима
Евгеньича
Каца.
Я, как поэт, тысячу раз,
Россию сегодня
славить горазд!
как поэт гражданский,
миллион раз я
прославлю Россию грядущего дня!
...Время течет, ждя благодати.
Сможет России Господь благо дать и
мы
злыдней
Запад станем призывать
к ответу!
Поклянемся
православным крестом
и родным местом!
Прокричим
прямым текстом!
К суверенитету!
К суверенитету идём!
К суверенитету!
Вам, панургистам,
дай идеал —
смело пойдёте за ним,
как овцы.
Вам, отщепенцам,
дай капитал —
для вас
не станет Родины вовсе.
Дезертиры — вперед
к прекрасной мечте!
Демократии, гласности,
мнимой воле!
Ты вернулся, родной?
Шагом марш!
По статье!
По статье кодекса чести,
коли
позабыл законы
и не чтишь Россию,
Выметайся вон,
переметчик юродский!
А то
станешь драить тюрьмы глухие,
Вспоминая,
как хаял народ малоросский!
Променяв Русь
на «СС» свастики,
Вспоминая,
как кинул за злотый свой край,
променяв его
подло,
свински,
предательски
На «предивных»
вестернизаций рай.
Вам ли учить нас,
гульдить
гораздые?
Тюремной системы Штатов
рабы?
Вас за иудство ждёт,
гора́ мзды, не?
Ушедшие встарь
во вражьи штабы?
Светлой жизни вам
не прожить.
Внешне чудны —
гнилы идеями;
другое дело —
русский гридь
ратует с разными лиходеями.
Гридь – воин,
я тоже немного:
он рвет гранатой —
я рву слогом,
он рвет нацистов —
я рву диссидентов.
Безо всякий крупных
госдивидендов!
От души
порицаю
порицателя
Родины,
предавшего Русь,
свою честь!
Юродивый:
он сейчас сидит
в Париже,
в Праге,
В Мадриде,
в Лондоне,
в Риге,
в Браге,
Шагает смирно
Раз-два!
Польский невольник,
под счёт пана́!
Под счет командира —
дяди Сэма,
Его госсистема, де,
лучше Эдема!
Пискнет сыздали
противный клоп —
Бандеровский данник,
грузинский холоп…
Раз и два!
Подай же жару!
Пересмешник
младой,
святой Руси!
Громче горлань
по земному шару,
крутись, как юла, по её оси!
Шагай, коль приказано!
Горлань враками!
Росс не поверит такому,
как ты!
Долой живиться дворцами!
Бараками
живиться станешь!
Знамо, кранты!
Такому, как ты все равно
не поверит
самый непросвещенный аж!
Ты в российской системе —
веред,
я в сей системе – страж!
Ты смотри!
Не питайся сладкой иллюзией,
кою ты породил своею дискуссией!
Мы крепко возьмём
волю в кулак!
И покатишься к соромным чертям,
как шёлковый;
с грязной одеждой плетеной кошелкою!..
...чай, не слышать твоих
ханжеских врак...
Спящих сыздавна недругов
дёрганых,
Пусть
в институтах
или где-то в органах,
мы крепко возьмём
супостатов в кулак;
не будет пощады,
не будет прощений
за годы
свирепых порабощений,
свободных
(на деле притворных)
благ!
Нет!
Не выжжем мы русский стяг
в наших сердцах,
любящих землю,
русскую землю —
святой край.
Нет,
простите,
но я не внемлю
с теми,
кто Русь променял на «рай»!..